В Итогах недели Татьяна Попова говорит о резонансных событиях последней неделе. На этой неделе с Алексеем Дикавицким – заместителем директора телеканала "Белсат".
Полную версию смотрите здесь:
- ПОПОВА: Я так понимаю, что вас на этой неделе признали экстремистским телеканалом в Белоруссии. А что это для вас означает на практике?
- ДИКАВИЦКИЙ: Прежде всего надо здесь сказать, что в Беларуси совершенно происходит подмена понятий. Потому что мы же не первое средство массовой информации, которое признано экстремистским или допустим youtube-канал или блогеры. На самом деле независимые средства массовой информации никакие не экстремисты. Экстремисты те, кто такие ярлыки навешивает. Но ведь люди, которые сейчас держат власть в Белоруссии, они сотнями и тысячами берут людей в плен ни в чем не виноватых, садят, дают огромные сроки по 10 лет колонии строгого режима за какие-то невинные вещи, пытают людей, выбрасывают тысячами людей, выпихивают просто из страны. Это все они делают с собственным народом. Вот это настоящее экстремисты, а не мы. Что касается практического значения этого постановления, так называемого, понимаете, ситуация довольно абсурдная, у нас нет полностью этого текста, потому что надо официально его получить. Мы это сделаем на днях. Но надо тоже помнить, что "Белсат" в общем-то никогда не был любимчиком белорусских властей наших, нас никогда не аккредитовали в Беларуси, что по белорусским законам необходимо. Нельзя работать для иностранного, особенно средства массовой информации, и особенно иностранного без аккредитации. Нас никогда не аккредитовали, наших людей постоянно арестовывали, забирали аппаратуру.
- ПОПОВА: А вот эти ваши 2 журналистки до сих пор сидят?
- ДИКАВИЦКИЙ: Да, к сожалению, это такой апогей преследований наших. У нас в прошлом году, если я хорошо помню, наши корреспонденты, оператор, репортеры вместе просидели в аресте 392 дня. Представляете? Это больше года. Но апогей, конечно, был в феврале этого года, когда Дарью Чульцову и Катю Андрееву посадили на два года. Они уже сидят 250 дней. То есть мы особо никогда не работали, так сказать, в легких условиях. Но теперь вот этот ярлык экстремистов, насколько мы сейчас понимаем, прежде всего цель этого такова, чтобы люди боялись делиться информацией. Сейчас нельзя, например, дать у себя на Фейсбуке линк к нашему материалу. Потому что это распространение экстремистских материалов получается. Но даже этот их закон, так называемый, в экстремизме он дырявый настолько, что там нигде не написано, например, что человек сам не может эти материалы смотреть. То есть, можно получается самому смотреть, читать, но нельзя делиться. То есть это направлено к тому, что власти поняли, что, уничтожив практически все независимые средства массовой информации внутри страны, они взялись за тех, кто вещает за границей. Естественно, они нам ничего, к счастью, сделать не могут. Не могут прийти КГБ, ОМОН и там разгромить наш офис. Но они хотят таким образом, чтобы как можно больше усложнить распространение наших материалов. Ну вот такое практическое значение. Но, естественно, те, кто допустим официально на нас работает, то получается, что они теперь работают для экстремистов и это тоже запрещено. Вот такая практика.
- ПОПОВА: Я так понимаю, что это очень сильно повторяет все те процессы, которые сейчас в России происходят, где тоже признаются многие оппозиционные СМИ экстремистскими либо иноагентами. Вот заблокировали сайт Алексея Навального, еще 49 ресурсов. Вчера пришли с обыском к Роману Доброхотову и его родителям, пытаются его привлечь по криминальному делу по Bonanza Media, которая распространяла фейки по МН-17. Но Роман сказал, кстати, выйдя уже после длительного допроса и обыска, что они не будут себя маркировать как "иноагенты", потому что они СМИ литовские или латвийское, я точно не помню, и поэтому они не собираются этого делать. При этом "Медуза", например, пишет на каждой статье, если ты заходил на сайт "Медузы", то перед каждой статьей там огромный дисклеймер. Как ты думаешь, во-первых, почему так симметрично в России и Белоруссии происходит это преследование свободных медиа? А во-вторых, какая позиция более правильная – "Медузы" или "Инсайдера" Романа Доброхотова? Маркировать или нет, если ты находишься за границей? Вы же тоже находитесь за границей Беларуси.
- ДИКАВИЦКИЙ: Я не знаю, честно говоря, как правильно маркировать или не маркировать. У нас с этим никто не церемониться. У нас просто людей садят в тюрьмы, закрывают на замок и опечатывают редакции. Никто не смотрит как ты там подписываешься. У нас нету такого в Беларуси закона о иноагентах. У нас просто приходят с дубинами, в масках и решают вопрос не церемонясь. А что касается почему это происходит, так в Беларуси и в России, ну это очевидно. Я думаю, что Лукашенко и Путин – близнецы-братья, что касается понимания вообще власти. Они же ведут себя, как такие царьки, они абсолютно уверены, что народ их должен любить. Ну как же царя не любить? И что касается Белоруссии, то, видите ли, когда началась в Белоруссии революция, когда начались протесты, я думаю, что сам Лукашенко видимо искренне был в шоке, что там процентов 80 людей за него не голосовало. Но как же так, я столько лет, так сказать, правлю, керую, а вы вот меня не любите. Но кто там его любит? Это выходил средний класс в основном на протесты. Ну проехались там по этим банкиры, бизнесы, айтишники, начали их выгонять, арестовывать, выгонять из страны, арестовывать, садить и так далее. Смотрит, все равно люди продолжают быть недовольными. Значит нужно найти виноватого. Из-за кого это так? Но видимо, наверное, из-за средств массовой информации, потому что вот они критикуют и так далее. Они, значит, меня критикуют такого преданного слугу своего собственного народа. И вот они уже закатали практически в асфальт все независимые средства массовой информации. Потому что наивно думают, что если вдруг перестанут про это писать, независимые средства массовой информации меньше буду писать про этот произвол и террор, который происходит стране, ну то его как бы и не будет. И все граждане полюбят опять Александра Лукашенко, что естественно является абсолютно каким-то оторванным от реальности мышлением. Но и еще один такой момент, это, естественно, дружественные близкие режимы – белорусские и российские. Если бы не, так называемая, "братская помощь" из Москвы, то естественно, что Александр Лукашенко со своей этой хунтой, которой себя окружил не продержался бы, уже давно бы его не было. Но, естественно, для России это была бы огромная потеря. Россия считает абсолютно Беларусь своей сферой влияния. И не дай боже там бы случилась какая-то демократическая революция, да и еще, не дай бог, со свержением, так сказать, человека, который держится у власти. Это был бы плохой пример для самих россиян, поэтому они действуют очень похоже. Многие, кстати, методы, которые используются в России, они сначала прорабатывались в Белоруссии, обкатывались, вертикаль власти, например и так далее, а потом в России. И так я думаю, что они просто зависят друг от друга, они не могут друг без друга. Хотя наверняка и нельзя сказать, что Владимир Путин сильно любит Александра Лукашенко. Думаю, он его до сих пор считать колхозником, с которым и не разговаривал бы, если б не такая ситуация, но они друг другу нужны, они близнецы-братья.
- ПОПОВА: Ты думаешь, что идея Путина заменить его на Бабарику, на какого-то близкого к России или контролируемого Россией человека. Это была бы его идеальная ситуация по Беларуси?
- ДИКАВИЦКИЙ: То что Россия хочет избавиться от Александра Лукашенко, об этом давно говорится. Я думаю, что это может быть правдой. Потому что Лукашенко постоянно берет деньги бесконечно у россиян, а потом, раньше по крайней мере, то флиртует с Западом, потом упрямиться, не признает независимость Абхазии, Осетии и так далее. Он человек непредсказуем, а они бы хотели иметь дело с человеком более предсказуемым, который реализовывал бы политику российскую в Беларуси, но, так сказать, в белых перчатках, просто так культурнее, цивилизованнее.
- ПОПОВА: Наверное быстрее бы продвинул дело к аншлюсу или как это называется.
- ДИКАВИЦКИЙ: То предположение ряда экспертов о том, что на самом деле Россия хотела бы иметь в Беларуси не президентскую, а парламентскую республику, мне кажется, что они имеют основания для существования. Потому что, если бы в Белоруссии была сделана реформа и действительно Беларусь стала парламентской республикой, то очень легко было бы россиянам со своими средствами, с этими деньгами, со своим влиянием в Беларуси создать несколько фракций в парламенте пророссийских, которые может быть так бы открыто и не назывались, естественно, но в нужный момент они бы голосовали как нужно. И тогда всегда можно сказать, смотрите, это же не то, что один там человек Лукашенко непредсказуемый, что он там сделает или не сделает, это же воля, так сказать, демократически избранного парламента. Так что я думаю у них такая цель прежде всего было бы: сделать из Белоруссии парламентскую республику с большинством своих депутатов в парламенте, но естественно, чтобы Лукашенко был заменён на кого-то более цивилизованного.
