Валентин Хохлов: Записки лібертаріанця. Президент чи гетьман? За республіканської форми правління пост президента є симулякром монарха. Монархія в Україні закінчилася майже 700 років тому, а гетьмани були не більше ніж військовими ватажками. (рос.)

Данная статья продолжает цикл "Записки либертарианца", в рамках которого уже были рассмотрены вопросы соотношения граждан и государства, прав и свобод, гражданства, построения законодательной власти.

Переходя к построению исполнительной власти, нам не обойтись без ответа на сакраментальный вопрос, положенный в заголовок этой записки.

Хотя вопрос этот, конечно, не в титуле, а в сути – нужен ли нам президент, гетман, царь, вождь, и какова должна быть его роль в системе государственного управления.

В мире есть, по сути, три основные модели республик – парламентская, президентская и смешанная. Эту же классификацию можно использовать и при рассмотрении монархических систем. Прежде, чем двигаться дальше, предлагаю изучить карту.

Парламентские системы – как конституционные монархии, так и республики (розовый и оранжевый цвета на карте) – преобладают в Европе. Это наследники той монархической системы, о которой речь шла в первой записке.

До революций в каждой из европейских стран монархи совмещали все ветви власти в одном лице – они издавали законы, назначали правительство, вершили суд.

После революций, когда сувереном вместо монарха стал народ, в подавляющем большинстве стран представительный орган получает непосредственную легитимность путем выборов, а затем он назначает правительство, которое не имеет непосредственной легитимности от народа, но имеет непрямую через депутатов.

Классический пример – Соединенное Королевство. В парламентских республиках президент обычно избирается парламентом (тоже непрямая легитимность) и выполняет церемониальные функции.

Хорошо это или плохо?

В теории – не очень хорошо, так как концепция разделения властей не работает в полной мере, исполнительная власть черпает свою легитимность от законодательной.

Но историческая практика показывает, что в большинстве таких стран политическая система является более устойчивой и менее склонной к сползанию в автократию.

Хотя, это может быть следствием не столько политической системы, сколько политической культуры и традиции, парламентские республики в большей мере для Европы.

Президентские республики (синий цвет) в наибольшей степени получили распространение в Америке, а также на пространстве бывшего СССР (фактически, Россию и Азербайджан тоже следует закрасить синим).

Впрочем, не всегда реализация соответствует концепции – зачастую под маской президентской республики скрывается авторитарный или полуавторитарный режим. Поэтому рассмотрим только классический пример – США.

Две ветви власти, законодательная и исполнительная, имеют независимую легитимность, поскольку избираются народом (или выборщиками, что в данном случае несущественно).

Интересно, что формирование судебной власти даже в США неоднозначно и в некоторых штатах происходит путем выборов судей народом, а в других – путем назначения органом законодательной или исполнительной власти.

Тем не менее, практика показала, что ключевым является разделение законодательной и исполнительной власти. И в том случае, когда произведена тщательная настройка системы сдержек и противовесов, такая модель работает.

Теоретически, она лучше парламентской, поскольку обеспечивает обеим ветвям собственную легитимность и делает их независимыми друг от друга.

На практике же, если система сдержек и противовесов несовершенна, то имеющая собственную легитимность исполнительная власть подминает под себя законодательную и режим скатывается к авторитарному, подобно тому, как система России 1991-1993 годов привела к тупиковому противостоянию президента и парламента, после чего последний был подавлен.

Наконец, смешанная система (желтый цвет на карте) – это весьма запутанный механизм. Во-первых, многие из "желтых" стран на самом деле являются "синими": де-юре они могут иметь смешанную систему, но де-факто исполнительная власть там доминирует.

Особенностью смешанной системы является то, что собственную легитимность имеют законодательная власть и глава государства, но последний не является главой исполнительной власти.

Благое намерение – сделать исполнительную власть подотчетной, но не полностью подконтрольной законодательной – зачастую является дорогой, ведущей в ад.

Смешанная система была в Веймарской республике, и мы хорошо знаем, чем это закончилось. Она же была в Украине при Кучме или Януковиче, да и в России после 1993 года номинально была создана как раз такая система.

Пост главы правительства в смешанной системе, если не соблюден филигранный баланс между парламентом и президентом, превращается в декоративный, и президент полностью "подминает под себя" исполнительную власть.

Лишь во Франции более-менее успешно удается удерживать такую систему, хотя сложно говорить об устойчивости государства в стране, в которой лишь за один XX век оно было переосновано дважды. И, по большому счету, Франция куда ближе к президентской республике, чем к парламентской.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что крайне сложно создать смешанную систему, которая бы не скатилась в одно из двух устойчивых состояний – парламентскую или президентскую систему.

Я не думаю, что на практике имеет смысл всерьез обсуждать создание смешанной системы. Поэтому выбор необходимо сделать между парламентской или президентской республикой.

Глядя на синие страны на карте мира, мне сложно выбрать какую-либо из них, помимо США, где я хотел бы жить. В современном мире, вероятно, возможно, но крайне сложно повторить опыт основания президентской республики по типу США, которая бы не превратилась в авторитарный режим.

Может быть, корень зла – популизм и социализм, которые, идя бок-о-бок, развратили общество и сделали его легкой добычей безответственных горлопанов.

Хотя парламентская республика не застрахована от таких деятелей, она не дает одному человеку столько рычагов власти, а в случае реализации предложенной в записке №5 пропорциональной избирательной системы с криминальной ответственностью за нарушение предвыборных обещаний – затрудняет, насколько это возможно, приход популистов к власти.

Если остановиться на парламентской республике, то практически во всех существующих сейчас реализациях такой системы существует пост главы государства, который находится вне системы исполнительной власти и играет церемониальную роль, и отдельно от него существует собственно исполнительная власть, во главе которой стоит премьер-министр или канцлер.

При республиканской форме правления пост главы государства является симулякром монарха. К тому же, он в этом случае достаточно плохо вписывается в концепцию разделения ветвей власти.

Единственной причиной, по которой, как мне кажется, этот пост существует в европейских парламентских республиках, является некоторая дань традициям или, вернее, ментальным шаблонам поведения, выработанным за века монархической формы правления.

Монархия в Украине закончилась почти 700 лет назад, с угасанием галицко-волынской королевской династии, а гетманы были не более чем военными предводителями.

Поэтому дань традиции мы отдавать не должны, и единственным обоснованием поста главы государства может быть лишь наличие таких функциональных обязанностей, которые не могут исполнять другие должностные лица.

Анализ функций главы государства, приведенный в полной версии этой заметки, показывает, что ни одна из них не требует наличия выделенного должностного лица. Большинство из этих функций являются чисто формальными и их можно упразднить.

Некоторые из них могут выполняться другими лицами, например, главой исполнительной власти. Остальные же, напротив, не должны выполняться никем, поскольку могут привести к узурпации власти или превращению главы государства в надвластную сущность.

При правильной реализации парламентской системы устройства государственной власти я не вижу никакого смысла в существовании поста главы государства. Ни президент, ни гетман нам не требуются.

Валентин Хохлов, специально для УП