| ПУБЛІКАЦІЇ |
Украина на юго-западе граничит с непризнанной территорией – ПМР, самопровозглашенной республикой, отделившейся еще в 1990 году от Молдавской ССР как самостоятельный субъект в составе Советского Союза.
С тех пор Приднестровье безрезультатно ожидает признания со стороны России и вхождения в состав РФ. Единственное, чего удалось добиться непризнанной республике – российских субсидий, российской пропаганды и флагов РФ на улицах.
Пожилой мужчина в темно-коричневом деловом костюме приспускает флаг ПМР перед госадминистрацией Бендер, а потом идет устанавливать на газоне плакаты "Необъявленная война" – с хроникой событий 1992 года в Приднестровье.
В конце июня город чтит тех, кто погиб во время "битвы за Бендеры" – одном из ключевых противостояний конфликта между вооруженными силами Молдовы и самопровозглашенной ПМР.
Регион отделился от Молдовы в начале 90х в результате распространения унионистского движения, которое выступало за объединение Румынии и Молдовы.
В 1992 году, в ходе войны, длившейся полгода, погибло около тысячи человек, в том числе среди мирного населения, несколько тысяч получили ранения, около 100 тысяч человек стали беженцами.
Все въезжающие в Бендеры – единственный город в Приднестровье, расположенный на правом берегу Днестра, – проезжают военный блокпост, подобный тем, что сейчас есть на Донбассе в зоне АТО: с вооруженными солдатами, окопами и скрытым БМП. Российский флаг означает, что тут стоят войска "российских миротворческих войск".
Блокпост находится рядом с двумя мостами – железнодорожным и автомобильным, которые соединяют Бендеры с остальным Приднестровьем, вытянувшимся вдоль левого берега Днестра.
В 1992 году бой за Бендеры стал переломной точкой конфликта. Под давлением российской артиллерии, в ходе переговоров между Молдовой и Россией стороны договорились о прекращении огня.
О боях в Бендерах теперь напоминает Мемориал памяти и скорби, установленный недалеко от блокпоста (отреставрированный БМП, экипаж которого погиб в 1992 году), а также бюст генерала Лебедя.
9 мая в непризнанной республике возлагают цветы не только погибшим во Второй Мировой, но и тем, кто "оборонял Приднестровье от агрессии Республики Молдова".
На военном параде военнослужащих Оперативной группы приветствуют особо горячо. Пока колонна проходит по площади Суворова, нынешний президент ПМР Вадим Красносельский рассказывает об "особых заслугах российских военных перед Приднестровьем".
"В 1992 году, после 47 лет мирной жизни, начавшейся после освобождения от немецко-фашистских и румынских захватчиков и оккупантов, на нашу землю вновь пришла война. И только русский солдат смог остановить агрессию против Приднестровской Молдавской Республики", – комментирует парад Красносельский.
Несмотря на помпезные приготовления к параду и возросшую популярность праздника у самих приднестровцев в связи с конфликтом в соседней Украине, – парад-2017 выглядит довольно скромно – в этот раз по центральной площади проехал только танк Т-34.
И хотя в Приднестровье уже 20 лет сохраняется перемирие, регион до сих пор милитаризирован. В Бендерах, так и в столице ПМР Тирасполе, множество закрытых военных объектов. Рядом с ними обычно расположен знак, запрещающий съемку.
Однако один из таких объектов – военный городок Оперативных войск в столице ПМР – 9 мая открыл двери для всех желающих. В городке проводят реконструкцию битвы между немецко-фашистскими и советскими войсками.
Военно-патриотическое воспитание приднестровцев начинается со школы. Здесь еще сохранился аналог советской "Зарницы" – республиканское соревнование "Юный патриот Приднестровья".
На "социальном рынке", так официально здесь называется барахолка, встречаю бывшего учителя такого школьного военно-патриотического клуба. Учитель попал под сокращение, и после увольнения он теперь продает советскую военную атрибутику. Рядом с ним, в основном, торгуют пенсионеры – старой одеждой, книгами, предметами быта.
Мужчине около 40 лет, он все еще носит военную форму с шевронами своего школьного клуба. При упоминании о военном параде вздыхает: "Парад... Да что парад! Главное, чтобы экономика развивалась".
Бывший учитель, как и треть населения ПМР, по национальности украинец, имеет несколько паспортов. Живет на два дома: в Украине в Николаевской области, и здесь, в Тирасполе. Но в Приднестровье ему "морально легче жить".
"Я хожу себе спокойно по Тирасполю, мне никто не запрещает на украинском говорить, символику одел – никто не срывает. По роже не дадут, – говорит мужчина. – Мне стыдно, что я украинец. Иду тут, в Тирасполе, на меня все косятся из-за этих всех событий. Ну, я говорю, что не все ж украинцы нацисты, не все ж бандеровцы, западенцы".
С началом войны на Донбассе и незаконной аннексии Крыма Россией, тема Украины в Приднестровье на государственном уровне трактуется однозначно: Украина здесь воспринимается как агрессор.
Ситуация усложнилась еще больше, когда Украина согласилась ввести совместный с Молдовой таможенный контроль на границе с Приднестровьем.
Государственное телевидение ПМР запугивает своих граждан, что эти меры "пошатнут экономику Приднестровья": регион известен своей контрабандой сигарет и спирта.
Патриоты Приднестровья охотно помогают строить украинские "молодые республики" – "ДНР" и "ЛНР". Приднестровские военные и политики активно участвуют в конфликтах в Крыму и на Донбассе.
Один из них – полковник Валерий Гратов, недавно задержанный в Украине по пути в Приднестровье, – бывший начальник службы безопасности президента ПМР Игоря Смирнова.
Еще один, Владимир Антюфеев – министр госбезопасности ПМР в 2014 году стал первым вице-премьером "ДНР" по вопросам госбезопасности, но ушел в отставку в скором времени.
Тогда же министрами МВД и МГБ в самопровозглашенной "ДНР" назначили отставных офицеров приднестровской спецслужбы Олега Березу и Андрея Пинчука. Все они уже не занимают свои должности.
В 2015 году вице-премьером правительства "ДНР" по социальным вопросам стал еще один приднестровец – Александр Караман, первый вице-президент ПМР. После побега из "ДНР", где против него возбудили уголовное дело о похищении человека, он стал Полномочным представителем президента Приднестровской Молдавской Республики в РФ.
Лидер движения "Новороссия" и боевой командир "ДНР" Игорь Стрелков-Гиркин, организовавший осаду Славянска, также участвовал в Приднестровском конфликте на стороне пророссийского берега.
Украинские военные эксперты не раз заявляли, что Приднестровье – потенциально опасный регион, который Россия будет использовать в своих военных целях в Украине.
"Добро пожаловать в наш маленький Советский Союз!" – приглашают приднестровские турагентства, которых тут не так уж много. Местные гиды активно продают ПМР как "последнюю территорию СССР".
"Посмотреть на Советский Союз" стоит в районе 20-25 евро (600-750 грн.) за экскурсию. Особой популярностью пользуется военный парад на 9 мая. Гиды будут рады принять оплату в валюте, так как ее сложно тут достать.
Живущие в Приднестровье не против поддерживать имидж региона как музея советских символов.
"Мне это не мешает. Пусть государство использует это в своих интересах, пусть туристы приезжают. Если приезжают сюда все за мини-версией Советского Союза, пускай используют это", – считает Антон Поляков, 26-летний приднестровский фотограф-документалист.
В своих проектах он показывает другое Приднестровье, которое, хоть и медленно, но изменяется: поколение молодых приднестровцев, жизнь на границе.
"Пытаюсь для себя понять, что это за люди такие, приднестровцы. Кто мы такие?" – объясняет Антон.
Он говорит, что любит Приднестровье. Как и многие его друзья, он уезжал жить в Россию, но вернулся.
По образованию Антон географ и фотограф-самоучка. Чтобы вдохновляться и вдохновлять других, он участвует в организации единственного в Приднестровье фестиваля документального кино о правах человека "Чеснок".
Фестиваль стартовал в 2016 году в четырех приднестровских городах, а программа этого года охватывала и деревни. Но финал фестиваля проходит в Кишинёве, в помещении молдавского андеграундного театра "Spalatorie Theater".
На сцене – иранский правозащитник, герой одного из фильмов фестиваля, отвечающий на вопросы из зала. До него демонстрировался документальный фильм о закулисье Первого канала России. В программе фестиваля – фильм из Эстонии о военных реконструкциях, документалка из Румынии о депортации ромов в Приднестровье во время Второй мировой и другие – всего 10 работ.
Идея фестиваля принадлежит активистам Тираспольского информационно-правового центра "Априори". Среди них – Аня Галатонова, 26 лет, и Саша Телпис, 27 лет. Организаторы говорят, что программу подбирали с учетом специфики приднестровского зрителя.
"Приднестровье сложное, аудиторию нужно откапывать, привлекать, чтобы зритель привык к таким мероприятиям и не было стресса, когда он слышит словосочетание "права человека", – рассказывает Аня Галатонова. – Потому мы очень рады провести фестиваль в Кишинёве. Тут проблем нет, аудитория подготовленная. К тому же в Кишинёве у нас много друзей – не все могут к нам в Приднестровье приехать, но мы можем приехать сюда".
Консервативность зрителей Аня и Саша называют "советским менталитетом", и сами не особо доверяют властям ПМР, считая, что государство защищает только себя. Себя же они относят к новому поколению приднестровцев, которое мыслит уже критически, открыто ко всему новому. Но их здесь – меньшинство.
"Мы привыкли здесь, и не понимаем, насколько зажаты. Это ощущаешь, когда выезжаешь в Украину и Молдову", – признается Ольга Пурахина из информационно-правового центра "Виалекс" в Рыбнице.
Центр занимается повышением правовой грамотности у местного населения.
По мнению Пурахиной, отсутствие такой правовой подготовки – это часть советского наследия. Несмотря на квазигосударственность, простые граждане все же могут защищать свои права в суде, верит Ольга. Но она признается, что законодательство ПМР в своей массе – либо остатки от Молдавской ССР, либо местами переписанный автореферат с российского законодательства. По ее словам, в некоторых случаях в тексте даже забывают убрать "РФ".
Основные проблемы, с которыми сталкиваются люди в Приднестровье – невыплата зарплаты, отпусков, незаконные увольнения как в частных, так и бюджетных компаниях.
Правозащитница, правда, признается, что в ситуации с нарушениями прав человека приднестровцы бессильны. Одна из причин, по ее мнению – непризнанность "республики".
С такой проблемой столкнулась Каролина Дутка, студентка 5 курса медицинского факультета ПГУ, когда делала свой фотопроект об ЛГБТ-сообществе Приднестровья. Героев своего проекта искала через знакомых и соцсети, но было сложно: тема ЛГБТ в Приднестровье закрытая.
"Все делают вид, что этого нет. Но с помощью "сарафанного радио" я смогла пообщаться с более чем 150 людьми. Среди них были не только студенты, но и взрослые люди, те, кто работает, например, в госучреждениях, преподаватели. Однако в проекте согласились участвовать только 16-ро – и то, с закрытыми лицами", – рассказывает Каролина.
После двух месяцев подготовки Каролина анонсировала выставку. Однако на следующее утро ей позвонили с неизвестного номера и пригласили на встречу в университет, попросили взять паспорт и зачетку.
На встрече фотографу однозначно сказали: выставку надо отменять, так как "это противоречит идеологии государства".
"В итоге мне начали угрожать, что начнутся проблемы в университете, у родителей на работе", – говорит Каролина.
Она смогла записать этот разговор на диктофон и позже его опубликовала. Выставку решила отменить. Вместо нее запустила онлайн-проект, который за первые несколько месяцев посмотрели 15 тысяч человек – внушительная для Приднестровья аудитория. Позже выставка прошла в Одессе и Кишеневе.
"Мне не очень верилось, что КГБ будет интересно то, какими выставками я занимаюсь. Я была удивлена ", – говорит о своей реакции Каролина.
Она доучивается в родном Приднестровье, делает новый социальный фотопроект и планирует уезжать.
"Я не чувствую свободы самовыражения и творчества сейчас, – говорит фотограф. – Когда у меня возникают идеи в голове по поводу проектов, я сразу думаю: посадят меня или нет".
Ощущение цензуры и самоцензуры витает в воздухе. Люди не готовы говорить с незнакомцами на улице, они почти не выходят на протесты. Государство – единственный субъект, у которого есть реальное право организовывать уличные акции.
В Приднестровье сохранились не только советские символы, но и молдавский язык с кириллическим написанием.
В 1989 году Молдова проголосовала за возвращение к латинице. Левый берег расценил этот шаг как угрозу, в то время как Молдова все больше отходила от СССР в сторону Румынии.
Тогда и появилась идея "приднестровской республики".
Кириллический молдавский – один из трех официальных языков здесь, вместе с русским и украинским. Его можно увидеть на табличках с названиями улиц, официальных органов власти, паспортах ПМР – но его почти не слышно на улице.
Фактически, люди, говорящие по-молдавски, – скорее меньшинство в Приднестровье. Язык вымирает, образование и официальные коммуникации происходят на русском. При этом кириллический молдавский официально не существует нигде, кроме Приднестровья, потому родители предпочитают отдавать своих детей в русскоязычные школы. Но есть возможность учить и молдавский на латинице – то есть, фактически румынский.
В ПМР работает 8 школ с молдавским языком обучения на латинице. Теоретический лицей Александру чел Бун в Бендерах – одно из таких учебных заведений.
На стенах лицея – портреты молдавских и румынских писателей, просветителей, поэтов, портрет Штефана чел Маре – молдавского князя, чья статуя стоит в центре Кишинева. Расписание уроков и все надписи – латиницей.
Все три корпуса лицея находятся на окраине Бендер, один из них – в здании бывшего лесхоза, адаптированного под гимназические классы. Явно ситуация для этой румынской школы в Приднестровье нелегкая.
Преподавательница младших классов Анжела соглашается пообщаться со мной, хотя устало машет рукой: "Мы говорим-говорим, а что это дает..." Она признается, что с каждым годом учащихся все меньше – демографический кризис в ПМР накладывается на конфликтную ситуацию с местной администрацией.
"Многие ученики у нас из русских семей. Из Тирасполя ездят тоже. Родители думают о том, чтобы детей потом отдавать учиться в Европу. Сейчас в России не так, как в Европе. Потому люди начали делать молдавский паспорт, румынский паспорт, хотя не знают языка. Потому как политика политикой, а людям надо жить", – говорит Анжела.
Анжела – живой свидетель нескольких блокад властями ПМР лицея. В середине 90-х учителя, пытаясь спасти свою школу, организовывали уроки на улице, прямо перед администрацией города. В 2004 году полиция ПМР снова атаковала и блокировала румынские школы.
Саша и Кристина Телпис, тогда 14-летние, были среди тех, кто защищал свой лицей в Бендерах. Кристина вспоминает, как они с сестрой приходили на школьный двор отстаивать свои права.
"Когда милиция зашла в школу в Тирасполе, мы поняли, что такое же будет с нашей школой. Сперва вышли учителя ее защищать, потом ученики и некоторые родители. В том числе и мы с мамой, потому что не представляли, где нам продолжать учёбу дальше", – рассказывает Кристина и добавляет, что было страшно.
Блокада продолжалась несколько месяцев. Власти Приднестровья отключили электричество, газ и воду. ОБСЕ тогда заявило, что ситуация похожа на "лингвистические чистки".
Притеснения продолжались и после. "Когда я говорила на румынском языке, часто слышала от других: "Ты не умеешь говорить на каком-то нормальном языке?" – вспоминает Саша. На обучении в школе с молдавским языком настояла мама сестер, чтобы они могли продолжить образование в Румынии.
Хоть такие школы и находятся на территории Приднестровья, но подчиняются министерству образования Молдовы и имеют статус частных.
Вопрос статуса румыноязычных школ в Приднестровье – предмет многолетнего политического торга между правительствами Молдовы и непризнанного Приднестровья в формате "5+2" (переговоры об урегулировании конфликта, в которых берут участие Молдова, Приднестровье, Россия, Украина, ОБСЕ, а также наблюдатели от ЕС и США).
Поэтому каждое первое сентября школы сталкиваются с большими проблемами.
ПМР повышает им цены на аренду помещений, на содержание, запрещает ввозить новые учебники, технику. Во время линеек не разрешают петь национальный гимн Молдовы и вывешивать молдавский триколор.
С другой стороны, легализация приднестровского образования в Молдове – также один из главных пунктов в переговорах между МР и ПМР.
Впрочем, Россия охотно признает дипломы, выданные в непризнанной республике. Туда и едут многие студенты после выпуска в ПМР продолжать свое образование.
А некоторые едут за этим в Украину.
Как, например, Николай Кузьмин – выпускник Национального университета имени Драгоманова в Киеве.
"Местный диплом – просто показатель наличия образования, но никак не серьезный документ, который позволяет, например, учиться в университете, получая второе высшее по сокращенной программе или, тем более, преподавать в ВУЗе, – поясняет Николай. – А во-вторых, да, качество образования у нас никудышное. Я еще ни разу не слышал хороших отзывов о нашем университете от учащихся там".
Валентин Олексиенко получил диплом Приднестровского инженерно-технического института.
"Долгое время это не было проблемой, я работал по специальности в Тирасполе, но около двух лет назад начал задумываться о возможности переезда в другую страну. В Украине на тот момент зарплаты были ниже, чем в ПМР, поэтому рассматривал Европу. Тогда и всплыло, что образования у меня нет, а для легализации диплома в Молдове необходимо несколько лет доучиваться", – говорит Валентин. У молодого человека – украинский паспорт, и он с нетерпением ждал имплементации безвизового режима между Украиной и ЕС.
В отдаленном районе Бендер, среди частных домов, стоит и украиноязычная школа. В 2003 году Петр Порошенко открывал ее, а после опекал – подарил компьютерный класс, микроавтобус, который развозит детей.
Но после 2013 года Порошенко здесь не хотят видеть, компьютерный класс устарел, а системной поддержки, которую обещала Украина, не вышло.
"Приднестровье – чья территория?" – спрашиваю в лоб Женю, молодого парня, у которого снимаю квартиру в Тирасполе.
"Чья-чья – молдавская", – отвечает он. И поясняет: хоть многие тут любят Россию, но она не так уж и много для Приднестровья делает.
Главным направлением экспорта для ПМР все же остается Молдова. По данным Минэкономики ПМР за 2016 год, туда идет почти половина товаров Приднестровья. Через Молдову идет и официальная торговля Приднестровья с ЕС.
Поставки в РФ на уровне 8%. При этом бюджет Приднестровья значительно зависит от российских дотаций: регион имеет задолженность за газ 7 миллиардов долларов перед Молдовой.
"Тут один хозяин – "Шериф". Это "Шериф", и вот это "Шериф", – посмеивается риелтор Женя и показывает на коньячный завод "Квинт", сеть супермаркетов, текстильную компанию "Тиратекс" и другие здания в городе.
Холдинг "Шериф" контролируют олигархи Виктор Гушан и Илья Казмалы. Компания, по сути, охватила все сферы экономики – от банков и СМИ до коммуникаций, торговли и спорта. По данным за 2015 год, каждый третий рубль в бюджете ПМР – от компаний холдинга.
Конкурентов "Шерифу" не видно. Например, кроме сети супермаркетов "Шериф", в центре Тирасполя есть только один магазин "Фуршет". Из "чужих" в Приднестровье смогла войти молдавская сеть общепита – кафе Andy's и La Placinta.
По всему городу – реклама "Шерифа": от строительства овцеферм до спортивных и социальных программ. Фактически тех, кто может составить конкуренцию бизнесу олигархов, выдавливают с рынка, распространена практика рейдерства. Сейчас владельцы трех компаний судятся с государством, чтобы вернуть себе бизнес. Главу одной из этих компании – Агро-Люкка – депортировали бессрочно за пределы ПМР.
"Как при коммунизме! Ну, это же вечно продолжаться не может! Народу надоест же терпеть", – говорит с надеждой Женя.
Его бизнес с арендой квартир посуточно – семейный и маленький, сдают три квартиры. Как предложений, так и спроса на съемное посуточное жилье в ПМР немного. В городе видны признаки мелкого бизнеса – кофейни, небольшие автомагазины, продуктовые магазинчики, оживленная торговля на рынке продуктами с огородов.
Несмотря на то, что за последние 25 лет в экономику Приднестровья было инвестировано около 15 миллиардов долларов, регион выглядит устаревшим. Единственное современное здание – тренировочная база ФК "Шериф", играющего под флагом Молдовы. В остальном же – старые белорусские троллейбусы, автоматы с газировкой, здания и вывески, оставшиеся, похоже, с советских времен.
Баннер "Приднестровье с Россией" висит на главном государственном кинотеатре Тирасполь. Россия, в свою очередь, не торопится ни признавать, ни тем более принимать регион в свой состав.
С избранием "большого друга Путина" Игоря Додона в качестве нового президента Молдовы, официальный Кишинёв теперь предлагает Приднестровью федерализацию.
Однако Вадим Красносельский, также новоизбранный глава непризнанной республики заявил, что Тирасполь не интересует предложение Молдовы: ПМР хочет независимости и объединения с Россией – за это проголосовало 97% приднестровцев на референдуме 2006 года.
"Я не очень верю, что кто-то когда-то позволит стать Приднестровью независимым государством, – считает правозащитница Пурахина. – Россия будет всегда здесь пытаться продолжать свое влияние, потому что это классная стратегическая точка".
"Моя мама считает, что сейчас Приднестровье – это брошенные территории, – говорит Аня Галатонова. – Родители верили во что-то единое, целое – а потом "нас" отсекли.
И теперь мы не знаем, что дальше делать, и обида такая есть, что Россия отделилась от нас".
Татьяна Козак, для УП